在19世纪中后期俄国革命运动的发展演变中，以及对其认识和研究的过程中，形成了一些用以指称其不同流派或概括其整体性质的名词概念。在实际使用这些名词概念处理革命运动史的具体问题时，应研究理解这些名词概念自身形成、发展和变化的历史，明确其内涵和外延，并厘清其相互关系，尽量客观地反映这一时期革命运动的基本面貌和发展趋势。

Catherine II of Russia approved the universal values of Chinese traditional morals and recognized the exemplary sense of China's feudal autocratic system. She also resented the Qing Dynasty's "arrogant" attitudes shown in its relations with Russia and tried to launch a war against China and occupy the Heilongjiang River. Meanwhile, she was obsessed with Chinese folk music, imitated Chinese art of living to satisfy her desire for luxury as well. Catherine II's complex and contradictory view of China was actually a focused reflection of many Russian aristocrats and part of scholars’ view of China. However, for Catherine II, no matter how many moving stories Europe has about China and no matter how many beautiful Chinese-style palace gardens had been built in St. Petersburg either, they all failed to shake her ambitions to conquer China. 【Аннотация】Екатерина II в России утверждала традиционные китайские моральные и общечеловеческие ценности, признавала образцовость феодального самодержавного строя Китая; была недовольна «высокомерностью» в отношении династии Цин к России, пыталась развязать войну против Китая, оккупировать течение реки Хэйлунцзян; была влюблена в китайские пейзажи, имитировала китайское искусство жизни с целью удовлетворения своего стремления к роскошной жизни. Сложное и противоречивое мнение и отношение Екатерины II к Китаю было фактически сгущённым отражением понимания Китая множеством русских аристократов и частью ученых. Тем не менее, что касается лично Екатерины II, будь то множество трогательных историй о Китае в Европе, будь то строительство множества красивых дворцовых садов в китайском стиле в Санкт-Петербурге, тем не мене всё это не смогло поколебать её стремления завоевать Китай.

【Abstract】Joseph Brodsky is not only a great Russian poet but also a great English language's essayists; On Grief and Reason is the last and most important collection of his essays where the content and the form, the style and the characteristics of his prose writings could be seen obviously. Imitating such intersect genres as "prose poem" and "rhythmical prose", we could call Brodsky's essays as "poem prose". To paraphrase Brodsky's own thesis that "prose for Tsvetaeva was nothing but the continuation of poetry by other means", some scholars have defined Brodsky's prose also as such "continuation", but based on scanning and analysing of 21 essays of On Grief and Reason, this paper has got its conclusion that Brodsky's prose are not only "continuation" but also the "development" of his poetry and they could be seen as the "existence" with its individual style and independent genre meaning. 【Аннотация】Иосиф Бродский является не только великим русским поэтом, но и великим англоязычным эссеистом. Читая "О скорби и разуме", его последнюю книгу-эссе, мы имеем возможность лучше понимать содержание и форму, стиль и характер его прозы. В литературоведении есть понятия интеро-жанры как "стихотворение в прозе" и "ритмическая проза", а мы хотели бы определить жанр прозы Бродского как "проза в стихах". Перефразируя слова самого Бродского о прозе Цветаевой, что "проза для нее просто продолжение ее поэзии другими способами", некоторые ученые считают, что проза Бродского явлеется тоже "продолжением" его поэзии. Прочитав и проанализировав 21 эссе в сборнике "О скорби и разуме", данная работа сделала вывод, что эти эссе являются не только "продолжением", но и "развитием" его поэзии и они даже стали литературным "существованием" с необыкновенным характером и самостоятельным жанровым значением.

On February 12, 2013, the new Concept of Foreign Policy of the Russian Federation, signed by President Vladimir Putin, expounded systematically the objectives, principles and priorities of Russian foreign policy, demonstrating Russia’s judgment regarding current situation and future trend of the world. Meanwhile, Russia’s diplomatic priorities during the new era have also been clearly conveyed. Compared with the past two Concepts by Russian government since the new century of Putin’s new term, there has been inheritance and continuation, in addition to development and innovation. According to Russia’s diplomatic priorities in the new Concept, as well as its diplomatic practice in the past one odd year, the new direction of Russian foreign policy is mainly as follows. First, it is to attach strategic priority to developing relationships with post-Soviet countries. Second, it tries to comprehensively construct “Eurasian Union”, attaching great significance to relations with Western countries, led by the U.S., devoting to deepen overall Sino-Russian strategic and cooperative partnership. 【Аннотация】12 февраля 2013 г. президент Путин подписал новую версию «Концепции внешней политики Российской Федерации», в которой систематически изложены цели, принципы и приоритеты внешней политики России; отображены суждения России о настоящей ситуации в мире и будущих тенденциях развития, что ясно демонстрирует дипломатическую задачу новой эпохи России. Если сравнить две версии «Концепций», изданных правительством России с момента прихода Путина к власти в новом веке, новая «Концепция» обладает как характеристиками преемственности, так и особенностями развития и инноваций. С точки зрения изложенных в новой версии «Концепции внешней политики Российской Федерации» приоритетных направлений внешней политики России, а также практики дипломатии России за больше, чем годовой период нового президентства Путина, можно сказать, что главным направлением внешней политики России периода нового президентского срока Путина является: развитие отношений со странами постсоветского пространства в качестве первого стратегического приоритета, построение «Евразийского союза», при одновременном развитии отношений с возглавляемыми США западными страны, сосредоточивание усилий на всестороннем углублении китайско-российских отношений стратегического взаимодействия и партнерства.

【Abstract】The “Arctic Sunrise” case involves essentially the balance of rights and duties in the Exclusive Economic Zone between coastal states and flag states. Due to rejection towards international arbitration court and jurisdiction of International Tribunal for the Law of the Sea (ITLOS), Russia adopts non-appearance approach in the legal proceedings under UNCLOS dispute settlement mechanism, whichdid not preclude the ITLOS from prescribing the provisional measures. In light of the “Arctic Sunrise” case, international courts or tribunals would not deprive the non-appearance party of its procedural rights. In contrast, their legal reasoning tends to be more cautious so as to ensure the principle of the equality of parties. As a comparison, China’s non-appearance in the South China Sea Arbitration is more reasonable and legitimate. According to the “Arctic Sunrise” Case, there is no obligation to appear, while China ought to maintain its normal communication with the Arbitral Tribunal while insisting its non-appearance and pay more attention to the significance of international law in the safeguard of its maritime rights and interests.【Аннотация】Дело «Арктический восход», по существу, затрагивает вопрос баланса прав и обязательств в исключительной экономической зоне между прибрежными странами и государством флага. В связи с отклонением юрисдикции ratione materiae России избрала подход неявки на судопроизводстве в рамках механизма ЮНКЛОС по урегулированию споров, что не воспрепятствовало принятию временных мер МТМП. В свете дела «Арктический восход» международные суды или трибуналы не лишают неявившуюся сторону её процессуальных прав. Напротив, их правовые обоснования ещё более осторожны и нацелены на обеспечение равенства сторон. Для сравнения, неявка Китая в арбитражном суде по Южно-Китайскому морю является более резонной и законной. Основываясь на опыте дела «Арктический восход», Китай, придерживаясь принципа неявки, в то же время обязан поддерживать нормальный контакт с арбитражным трибуналом и признавать важную роль международного права в разрешении морских споров.

In 1970s, as No.1 oil exporter and the biggest grain and food importer, the Soviet Union had already been deeply involved in the western-driven international trade system. With a rapid decline in international oil price, in the middle 1980s, countermeasure miscarriage of the Soviet Union high-ranking politicians became one of the important factors leading to its disintegration. Grasping the cyclical law of world economy will benefit related decision making process and after-crisis development as well.   【Аннотация】В 1970-е годы одновременно с тем, как СССР стал крупнейшим в мире экспортером нефти, он также стал крупнейшим в мире импортером зерна и продовольствия, уже тогда Советский Союз был глубоко вовлечён в ведомую преимущественно Западом систему международной торговли. В середине 1980-х годов в условиях резкого снижение мировых цен на нефть Советским Союзом были допущены политические ошибки на высоком уровне, что стало одним из важных факторов развала СССР. Познание законов цикличности развития мировой экономики имеет важное значение для выработки инициативы противостояния экономическому кризису и планирования стратегии посткризисного развития.

Since the collapse of the Soviet Union, the construction and consolidation of individual and collective identities in Central Asian newly independent states reflect a triad collective path of “derussianization”, “localization” and “internationalization”, for newly independent Central Asian countries in constructing their individual and collective identities. Among the triad path, “derussianization” is the core and the latter are the two complementary sides. These three interact closely regarding specific topics within the same political field (either in a single country or in several countries), gradually forming their new identities individually and collectively. Taking the historic writing as an example, the theme of each Central Asian country in reconstructing their ethnic or national history in the Post-Soviet era is through a “localization” path in shaping its main ethnic glorious history and its heroes, behind which is its orientation in “derussianization” in order to clear the memory of former rulers’ historical writing. At the same time, they wrote more in global history and international history, taught orientated in “internationalization” to dispel the “Soviet” identity and then to establish the fact of Central Asian countries as independent actors. The transition in political space, for another instance, the construction of Astana, the new capital of Kazakhstan, as well as spatial changes in other Central Asian cities, are both means for each government to employ consciously inner symbol changes to shape their new identities. New national values are integrated into new space, clarifying a broken relationship with old system, in order to ensure a new political nature and new picture of the country to be achieved. In the field of education, discourse and policy of Central Asian countries have rapidly achieved their transfer from socialist education to new educational system. The expansion of international education has become an important means to remove influences of old system, which also explains their more attention to external dependence of local resources. In Central Asian countries, Islamic revival and national rebirth have become an intertwined synchronization process. For them, Islamic, to a great extent, serves as precursor of “derussianization” and “internationalization” and represents a means of national self-identification, a tool to obtain spiritual liberation from Moscow and also a method to peel itself off communist system and Slavic culture as a symbol for foreign colonial rule. Overall, after the collapse of the Soviet Union, Central Asia, for the first time in history, is no longer regarded as a collective symbol selected by external powers or any alliances, subsequently used to dominate some specific areas in the world, but as a self-motivation, logic collective actor autonomously responding to external shocks. At present, for the shaping of collective identity in Central Asian countries, there are altogether three integration processes: first is the holding-together integration, initiated by newly independent countries once belonging to a unitary state or colonial empires, which already hade a rather high degree of economic, political and cultural interdependence; second is the putting-together integration currently promoted by Russia; third is the coming-together integration which is just in shaping with uncertain prospects, referring to the EU as a sample. In a sense, the first integration implies kind of degeneration; the second one tends to cause contradiction between country, nation building and integration. From the perspective of sovereignty transfer, it may contain certain regress due to dominant power’s force; the third one is progressive because of caring about member states’ equal status and focusing on natural features of integration process. All these three paradigms coexist and frequently interact with each other, directly leading to complexity and uncertainty in collective identity of Central Asian countries. In short, after the end of the original identity of the Soviet Union, the newly independent Central Asian five countries have promoted their national identity reconstruction with characteristics of “derussianization”, “localization” and “internationalization” through time(historic writing), space(city and symbolic construction) and human(religion and education). Meanwhile, Central Asian countries are also sparing no efforts in constructing their regional identity. However, the tension between ethnic, national identity and regional identity has led to fragmented collective identity. 【Аннотация】После распада Советского Союза конструирование и консолидация индивидуальной и коллективной идентичности новых независимых стран Центральной Азии руководится путем тройцы: «десуверинизация (дерусификация)», «локализация» и «интернационали -зация», где «десуверинизация (дерусификация)» является основой, «локализация» и «интернационализация» предствляют собой отношения двух сторон одной медали, между «локализацией» и «интернационали -зацией» формируются взаимодополняющие отношения. Три этих аспекта, находясь в одних политических условиях (в рамках одной страны или в рамках сообщества стран) тесно взаимодействуют относительно конкретных проблем и постепенно развивают новые национальные индивидуальную и коллективную идентичности. Например, главная линия в реконструкции национальной истории в исторических книгах в странах Центральной Азии в постсоветский период заключается в повышении роли «локализации» в воспроизведении  этнической истории и национальных героев; за этим стоит наиболее явная ориентация на «дерусификацию», с целью очищения исторической памяти о бывших правителях; усиление «интернационализации» в печатных изданиях и преподавании всемирной истории также ориентировано на избавление от идентичности «советского народа» и установления идентичности стран Центральной Азии в качестве независимых субъектов. На примере изменения политического пространства можно увидеть, что строительство новой столицы Республики Казахстан г. Астаны, а также изменения пространств городов в других центральноазиатских странах представляет собой меры новых правительств, сознательно использующих сигналы внутренних изменений с целью создания новой идентичности. Новое значение государства, привитое к новому пространству, означает нарушение отношений со старой системой с целью гарантии того, что новый политический характер и новое развитие страны смогут быть воплощены в жизнь. На примере политики в области образования можно увидеть, что социалистическое воспитание в странах Центральной Азии стремительными темпами передало эстафету новой системе образования, расширение международного образования стало важным средством для устранения влияния старой системы, центральноазиатские страны уделяют большое внимания внешней зависимости от своих местных ресурсов. Исламское возрождение и национальное возрождение в странах Центральной Азии темсно переплетаются. Ислам и «интернационализация» в значительной степени служат предшественниками «дерусификации», это означает, что это является средством духовного освобождения национальной самоидентификации от зависимости от Москвы и средством избавления от коммунистической системы и насаждения славянских правил иностранной колониальной культуры. В целом, после распада Советского Союза Центральная Азия впервые в истории уже не рассматривается как коллективный символ, определённый какой-либо великой державой или группой великих держав, который впоследствии был использован ими для доминирования в мире в определённых географических пространствах, а рассматривается, как обладающий мотивацией, логикой и  реакцией на внешние стрессы, обладающий коллективным поведением единый национальный организм. В настоящее время формирование коллективной идентичности в странах Центральной Азии протекает наряду с тремя интеграционными процессами: первый связан с освобождением стран от зависимости от колониальных империй, когда на начальном этапе унитарным государствам свойственна относительно высокая степень экономической, политической и культурной интеграции, т.н. взаимозависимая интеграция  (holding-together integration); второй — проводимая Россией связывющая интеграциия (putting-together integration); третий — ещё неопределенный, смешанный тип интеграции (coming-together integration), в основе которого лежит модель интеграции Европейского Союза. В некотором смысле, взаимозависимая интеграция подразумевает деградацию; связывющая интеграциия легко приводит к возникновению противоречий между построением государства/нации и интеграцией самой по себе, с точки зрения осознания передачи суверенитета в силу доминирования великой державы также может наблюдаться определенный регресс; смешанная интеграция в силу того, что заботится о равном статусе всех государств-членов и подчеркивает естественные характеристики интеграции является прогрессивной. Одновременное существование этих трёх моделей и их частое взаимодействие непосредственно приводит к сложности и неопределенности коллективной идентичности стран Центральной Азии. Одним словом, после исчезновения изначально существовавшей идентичности Советского Союза новые независимые страны Центральной Азии посредством времени (исторические книги), пространства (создание городов и символов) и людей (религия и образование) и других способов реконструкции продвигают проект восстановления государственной идентичности, основанный на «дерусификации», «локализации» и «интернационализации». Одновременно с этим страны Центральной Азии стараются создать собственную региональную идентичность, однако внутренний конфликт национальной/государственной идентичности с региональной идентичностью привёл к созданию в странах Центральной Азии фрагментарной коллективной идентичности. 

Russia's predatory capitalism during Boris Yeltsin’s period has led to disastrous consequences of Russia's economic transformation after the collapse of the Soviet Union. After Putin came into power, the policy has been substantially amended in favor of pursuing traditional Russian-style anti-market economic model. Elites in powerful sector entered the core of power, state replaced market as a major strategy. Restructuring energy sector and consolidating new political power base, and thus restoring Russia’s status as great power has constituted Putin Administration’s priority policy. The strong recovery of Russian economy during President Putin's term of office seems to mark the successful progress of Russia’s building a strategic energy superpower, but the financial crisis has exposed dangers of existing Russian system. Russia has missed valuable opportunities to adjust its economic structure, while the era has gone when Kremlin took energy as means for both wealth growth and diplomatic leverage. In this context, it is possible for the reform of the co-governance of Putin and Medvedev and the adjustment of economic policies as well. However, the historical inertia and burden tend to lead Russia back to the beginning after confusion and disorder. The transition of Russia’s market economy will doom to be a long process. 【Аннотация】Грабительский капитализм эпохи Ельцина привёл к  катастрофическим последствиям экономических преобразований в России периода после развала Советского Союза. После прихода к власти Путин существенно пересмотрел данную политику, и стал воплощать в жизнь традиционную для России антирыночную экономическую модель. «Силовики» стали обладать реальной властью, а основной стратегий стала замена рынка государственным контролем.  Реструктуризация энергетического сектора и укрепление новой политической базы власти, а затем восстановление статуса сверхдержавы стало в России одним из приоритетов политики администрации Путина. Экономика России во время президентства Путина переживала период стремительного восстановления, что  указывает на успешное построение России как энергетической сверхдержавы, но финансовый кризис подверг опасности существующую в  России систему. Россия упустила прекрасную возможность регулирования экономической структуры, а время, когда Кремль рассматривал энергоресурсы одновременно и как прирост богатства, и как дипломатические рычаги, осталось позади. В данных условиях вероятным может быть реформа системы тандема Медведев-Путин, а также регулирование экономической политики. Тем не менее, историческая инерции и путаница часто приводят к тому, что в период беспорядков Россия теряет свои истоки. Трансформация рыночной экономики России непременно будет длительным процессом.

Investment is one of the important driving forces for a country’s development. However, with the continuous increase of capital stock, positive effects of investment for economic growth continuously decrease. Though “endogenous growth” can make up for the decreasing marginal returns, yet it is subject to many factors. In 1970-1980, on the one hand, the Soviet Union still continued its previous “high investment”, while on the other, it was trapped in sluggish economic growth. In the Soviet Union, the expansion of investment scale is its main means for economic growth. Nevertheless, restricted by lack of market mechanism, lower elasticity of factor substitution, slow technological progress, fall of population growth rate and low equipment renewal rate, the driving forces of the Soviet Union’s economic growth have constantly been exhausted. 【Аннотация】Инвестиции являются важной движущей силой национального развития, однако с непрерывным повышением капитала наблюдается тенденция снижения положительных факторов инвестиций для развитие экономики, хотя «эндогенный рост» может восполнить убывающую предельную отдачу капитала, это зависит от многих факторов. В 1970-1980 гг. в Советском Союзе всё ещё наблюдались «высокие инвестиции», однако они попали в ситуацию слабого устойчивого экономического роста и не были в силах из неё вырваться, расширение масштабов инвестиций являлось основным путём развития советской экономики, однако в условиях отсутствия рыночных механизмов, низкой эластичности замещения, медленного технического прогресса, спада роста численности населения, медленного обновления оборудования мощности советского экономического роста продолжали истощаться.

The pursuit of security played a crucial role in Stalin’s policies either before, during or after the World War II. From the angle of domestic politics, this policy is not only a means for mobilizing the Soviet people to deal with what was considered by Stalin as the upcoming new round of confrontation with the West, but also a method to consolidate Stalin’s personal status and power at the highest decision-making level in the Soviet Union. It was Stalin who decided on the Soviet Union’s tough polices regarding post-war key issues such as the future of Eastern Europe, Germany and occupation of Japan. Stalin spared no efforts to dominate the Eastern European countries’ political development after World War II. His main goal was to establish a safe area along the western border of the Soviet Union, which was not contradictory with the needs to maintain good relations with the West according to Stalin. Stalin hoped that the Soviet Union’s sphere of influence in Eastern Europe could be recognized by both the U.S. and Britain in exchange for the Soviet Union’s recognition of the West impacts in the rest of Europe. Stalin’s control of Eastern Europe also originated from Soviet’s possible failure in cooperation with the U.S. and Britain. However, Stalin’s control of Eastern Europe was ultimately considered as a challenge to the West, resulting in opposite results. In this process, Soviet’s pursuit of its own security and ideology, on the one hand, was contradictory to West principles of “democracy and self-determination”. More importantly, on the other hand, Soviet’s goal is in sharp confliction with American ever-growing global interests. Under this background, Europe gradually split into two hostile groups. When dealing with western allies, Stalin showed flexibility and was also willing to make compromises on less important issues, such as the Trieste issue, the compensation issue of its satellites. Nevertheless, regarding major issues, Stalin adopted an uncompromising posture. In the late war and the early post-war period, Soviet’s policies towards Turkey and Iran had been a main reason for U.S.-led Western countries to “contain” the Soviet Union, which became an important event for the outbreak of the Cold War. In this way, the Soviet Union and the United States, the two wartime allies, leading their respective camps, began a four-decade Cold War. 【Аннотация】Погоня за безопасностью сыграла решающую роль в формировании политики Сталина до и во время Второй мировой войны, а также в послевоенный период. С точки зрения внутренней политики такая  политика являлась не только средством мобилизации советского народа для отпора в, по мнению Сталина, предстоящем новом раунде противостояния с Западом, но и средством укрепления личного статуса и власти Сталина на самом высоком уровне принятия решений в Советском Союзе. Сталин принял решение о проведении Советским Союзом жёсткой политики в таких ключевых послевоенных вопросах, как будущее Восточной Европы, Германии и японской оккупации. Основной целью усилий Сталина по доминированию в послевоенном политическом развитии стран Восточной Европы являлось создание зоны безопасности вдоль западной границы Советского Союза, и эта цель не вступала в противоречие с мнением Сталина о необходимости поддержания хороших отношений с Западом. Сталин надеялся, что сфера влияния Советского Союза в Восточной Европе получит англо-американское признание, и в обмен на что Советский Союз признает влияние Запада в остальной части Европы. Контроль Сталина над Восточной Европой также основывался на возможном провале сотрудничества Советского Союза с Великобританией и США. Тем не менее, контроль Сталина над Восточной Европой, в конечном счёте, рассматривался Западом как вызов Западу, вследствие чего, Сталин получил противоположный тому, на что он надеялся, результат. В этом процессе стремление Советского Союза гарантировать собственную безопасность и идеологию, с одной стороны, привело к острым противоречиям в вопросах поддержания принципов «демократии и самоопределения» в отношениях с Западом; а наиболее важным является то, что между целью Советского Союза и растущими глобальными интересами Соединенных Штатов возник серьёзный конфликт. Это привело к тому, что Европа постепенно разделилась на две враждебные группы. В процессе  контактов с западными союзниками Сталин в менее значимых вопросах, таких как Триест, вопросы компенсации своим сателлитам и вопросы подопечных территорий проявлял гибкость и был готов идти на компромисс. Однако в основных вопросах Сталин не шёл ни на какие компромиссы.Политика Советского Союза по отношению к Турции и Ирану на поздней стадии войны и в начале послевоенного периода стала главной причиной проведения западными странами во главе с США политики «сдерживания» Советского Союза, а также стало важным событием начала Холодной войны. Таким образом, Советский Союз и Соединенные Штаты, два военных союзника, возглавляющие соответствующие лагеря, начали четыре десятилетия Холодной войны.

“China’s image” in Soviet films is an important theme no matter when Sino-Soviet relations are good or bad. It varied with the changing bilateral political relations. Dersu Uzala, the Soviet film produced in 1975, and “China’s image” in it, became significant cultural events against the backdrop of Sino-Soviet political conflicts and military confrontations. The tortuous fate of Dersu Uzala is not only a by-product of special times for Sino-Soviet relations and “politics among nations”, but also a normal phenomenon for political culture between two homogenized countries.【Аннотация】«Образ Китая» присутствовал в советском кинематографе на протяжении всего периода советско-китайской дружбы, но также и когда китайско-советские отношения были не на лучшем этапе своего развития, он менялся вслед за изменениями в политических отношениях между двумя странами. Вышедший в свет в 1975 г. советский фильм «Дерсу Узала» и отражённый в нём «имидж Китая» стал важным культурным событием в китайско-советском политическом конфликте и в военной конфронтации. Поворотная судьба «Дерсу Узала» стала побочным продуктом особой эпохи советско-китайских отношений и «межгосударственной политики», а также является нормальным явлением высокой степени однородности политических культур двух стран.

Energy security is a focal issue in today's world. In a stage of rapid economic development, China's needs for energy are increasingly growing and energy security has become one of the most important issues for China’s national security. At present, China takes various forms of international cooperation to solve energy security problems, among which the energy cooperation with Central Asian countries played a very important role. China's energy cooperation with Central Asian countries has a solid material basis and a subjective desire for cooperation as well, which has led to great achievements. In the long term, this kind of cooperation is not only economically beneficial between China and Central Asia, but also agrees with mutual geopolitical considerations in their interests and needs, which is of great significance to China's future energy security.

Compared with Russia, India is not only a strategic hinterland competing with the West for Central and South Asia, but also the most important resource in constantly rebuilding “Eastern civilization”. As a result, India, either weak during British colony or underdeveloped in its national strength and economy during the Cold War ear, had been highly valued by both imperial Russia and the Soviet Union in all social fields in addition to diplomacy. This is closely related to the fact that Russia has effectively transformed Indian studies, which was introduced from the West. Indian studies in Russia is different from that of British colonialism, evoking Russian intellects’ sympathy on Indian reality. Their reverence for classical India also won the favor of India; Sticking to this tradition and even making more researches on Indian classical civilization; the Soviet Union yielded great related results and received more active responses in both the Soviet Union and India. As a matter of fact, this is just the result of imperial Russian and Soviet Union’s cognition and position including India into its eastern strategy. Moreover, India is regarded more credible and more respectable than China. 【Аннотация】Индия для России представляет собой не только территорию со стратегическим значением в регионе Центральной и Южной Азии, за которую ведётся конкуренция с Западом, но и является важнейшим ресурсом постоянного воссоздания «Восточной цивилизации». Таким образом, будь-то слабая Индии под британским колониальным гнётом, или Индия с неразвитой экономикой и слабой национальной мощью в период Холодной войны, она не была обделена вниманием со стороны царской России и Советского Союза. Россия и Советский Союз придавали большое значение Индии не только в области дипломатии и внешней политики, но также это касалось и всех сфер и уровней общества. Такое явление способствовало  эффективному преобразованию в России внедрённой с Запада индологии: индология в России отличается от британского колониального дискурса, пробуждает сочувствие русской интеллигенции к реалиям Индии, почтение к индийским традициям и классике, а также вызывает положительные чувства к Индии; Советский Союз продолжил эту традицию индологии, и в период СССР даже углубилось изучение индийской классической цивилизации, в чём СССР добился больших успехов, что было положительно воспринято как в Советском Союзе, так и в Индии. Трудно вообразить, что это и стало результатом понимания и определения положения Индии в восточной стратегии России и СССР, а также результатом того, что Индия по сравнению с Китаем воспринимается более надежной и достойной большего уважения страной.

After WWII, both the Soviet Union and China encountered serious inflation economically, but politically and militarily, the situation were different. The Soviet Union had already obtained good peaceful domestic environment, while the Kuomintang government first “prepared for war”, then “supported the war”, and thus led to financial deterioration and chaos in economic policies. For the new ruble reform of the Soviet Union in 1947 and China’s currency reform in 1948, their basic concept and main content are the same and the difference lies in that some specific measures of the latter are more intense. Actually, the former had certain influences on the latter. Through the comparison of currency reform in these two countries, it could be found that the failure of the latter is due to big mistakes on “the time” and “the unity with the people”.【Аннотация】После Второй мировой войны Советский Союз и Китай в экономическом развитии столкнулись с серьезной инфляцией, но в политической и военной сфере были отличия: Советский Союз достиг благоприятного мирного состояния внутри страны, в то время как правительство Гоминьдана сначала «готовилось к войне», а затем «поддерживало войну», что в результате привело к ухудшению финансового положения и хаосу в экономической политике страны. Советская денежная реформа нового рубля 1947 г. и китайская денежная реформа «золотого юаня» в 1948 г. были схожи в своём основном содержании и обладали одной базовой идеей, разница заключалось в том, что некоторые из конкретных мер реформы «золотого юаня» были более интенсивными. Новая рублёвая реформа оказала определенное влияние на принятие решений и осуществление конкретных мер реформы «золотого юаня». Путём сравнения  реформы нового рубля и реформы «золотого юаня», очевидно, что провал последней в том, что была совершена большая ошибка между «временем» и «народной поддержкой».

With a strong attempt to reduce the over-dependence of energy imports on the Middle East, the Chinese government has, for some years, introduced and implemented a strategy of diversifying its import sources, including imports from Russia and Australia, which have become China’s major partners for energy cooperation. This article is intended to make a comparative and analytical study on China’s energy cooperation with Russia and Australia respectively from such perspectives as rationality, effectiveness and sustainability, with a hope to benefit China’s relations with the two countries in energy collaboration.   【Аннотация】С целью уменьшения энергетической зависимости от Ближнего Востока, Китай осуществляет диверсификацию импорта энергоносителей, проводит стратегию расширения зарубежных источников энергии, укрепляет сотрудничество в энергетической сфере с Россией, Австралией и другими государствами. Россия и Австралия являясь ключевыми партнерами Китая, имеют свои особенности в плане энергетической структуры, внутренней системы, моделей сотрудничества с Китаем и т.д. Проводится сравнительный анализ китайско-российского и китайско-австралийского сотрудничества в энергетической сфере с точки зрения рациональности, эффективности, устойчивости, что помогает нам исследовать успешный опыт двух моделей сотрудничества, а также понять, каким образом можно преодолеть влияние негативных факторов.

The basic spirit of Russian culture includes sobornost, God-consciousness, proclivity for extremes, tolerance and responsiveness. They have become Russians’ basic beliefs and value, not only affecting the country’s diplomatic behaviors, but also supporting the country's foreign policy. 【Аннотация】Дух русской культуры в основном включает в себя такие понятия, каксоборность, сознания Бога, впадение в крайности, выносливость и оперативность. Это всё уже стало основными убеждениями и жизненными принципами русского народа, и не только оказало воздействие на государственную дипломатическую деятельность, но также стало своеобразной поддержкой социальной основы внешней политики страны, и в ещё большей степени стало формирующим фактором построения государственной внешней политики.

The Bank for Development and Foreign Economic Affairs (also called Vnesheconombank, Development Bank) is, in a real sense, the first Russian financial institutition of development. It is also a policy-related financial instrument for Russian government to manage and develop its economy. Supported by national policy, legislation and sovereign credit, it has witnessed effective corporate governance, diversified businesses and multiple functions. In recent years, it has played a unique and important role in overcoming negative influences of the global financial crisis, developing infrastructure and innovative products, supporting SMEs, state export and introducing foreign capitals. Accordingly, it has become a bridge among different development mechanisms and a link between government and private sectors. As a result, its direction represents development focuses and even direction of Russian national economy in a short and medium term. A study on Development Bank’s operating characteristics and development paths will help to further understand ways in pushing forward China’s national policy-related financial reform and strengthening all-round cooperation with Development Bank, which will greatly contribute to leading and promoting Sino-Russian financial cooperation. 【Аннотация】Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк, или Банк развития)» России по праву считается первым государственным финансовым институтом развития России. Будучи финансовым инструментом правительства в урегулировании и развитии экономики, Банк развития имеет особый юридический статус, и его кредитный рейтинг соответствует суверенным рейтингам Росии, Банк обладает государсвенной политической, экономической и кредитной поддержкой. Многогранная деятельнотсь Банка и наличие всех необходимых функций, а также эффективное управление позволили ему добиться видных успехов в преодолении негативных влияний мирового финансового кризиса на российскую экономику, в развитии инфраструктуры и иноваций, в поддержке МСП, а также в привлечении иностранного капитала. Банк стал важным звеном, связующим различные механизмы развития и, своего рода, мостом, объединяющим правительство и частный сектор. Направление деятельности Банка развития определяет приоритеты и направление экономического развития России в настоящее время и в ближайшем будущем. Изучение специфики функционирования Банка развития и траекторий его развития поможет лучше понять возможные пути углубления реформирования политических финансовых иститутов Китая. Укрепление всестороннего взаимодействия с Банком развития неприменно будет способствовать финансовому сотрудничеству между Китаем и Россией.

Russia has accomplished remarkable economic increase in the 20-year transition, but the problem exposed in the financial crisis indicates that internal structural problems remain serious, which will influence the sustainable economic development and budget security of Russia in the long term. The biggest challenge in Russian economy after the financial crisis is the structural reform. 【Аннотация】20 лет экономических трансформаций в России привели к значительному экономическому росту, но проблемы, проявиашиеся в условиях финансового кризиса, также указали на основные структурные проблемы экономики России, эти основные структурные проблемы экономики России будут влиять на долгосрочный устойчивый рост и бюджетную безопасность, самым большим вызовом для экономики России после финансового кризиса являются структурные реформы.

This paper analyzes the bilateral trade flow between Kazakhstan and its major trading partners based on trade gravity model. Studies show that economies of scale, distance and railway transportation are the main factors influencing Kazakhstan’s foreign trade. China’s trade potential towards Kazakhstan has already been rather small, the development of new growth points in order to promote further trade between Kazakhstan and China is needed.

【Abstract】 The rise, fall and transition of the Soviet Union is one of the seminal events for the international relation pattern, which cast into doubt many of the core principles of comparative politics and international relations. It could be found that the interest in Russian area studies in the past 20 years is waning through either combing of literature on Russian political studies published publicly in the U.S.A. or summarizing and reviewing main issues of Russian studies in the U.S.A. after 1991. The reason is that American government has cut down its finance on one hand and on the other hand the political science prefers conducting mathematical analysis to regional studies. Moreover, Russian transition does not come up to the expectation of the West, which has weakened American scholars’ interest in Russian politics studies as well. 【Аннотация】Развал Советского Союза и дальнейшие трансформации оказали серьёзное влияние на развитие международных отношений, и поставили новые задачи перед сравнительной политологией и международными отношениями. В ходе изучения опубликованной с 1991 г. литературы по американским политическим исследованиям России,  а также путём оценки и анализа наиболее острых и актуальных вопросов российских исследований в США замечено, что в течение этих 20 лет популярность исследования России постоянно падает в академических кругах США. С одной стороны, это происходит из-за сокращения финансирования правительством США, а с другой стороны, по причине того, что  политические науки всё более склонны к математическому анализу, и важность исследования отдельных стран значительно понижена. Кроме того, трансформации в России не соответствуют ожиданиям и надеждам Запада, что также ослабило интерес американских учёных к политическим исследованиям России.

This article first introduces the process, content and development dynamics of Chinese-Russian military technical cooperation. Then, it focuses on analyzing the attitudes of the U.S.A., China and Russia towards Chinese-Russian military technical cooperation, especially different viewpoints within the official and academic circles both in the U.S.A. and Russia. Based on this, the author describes the problems and reasons regarding Sino-Russian military-technical cooperation, which include declining trading volume, differences in prices, technology transfer, intellectual property rights and etc. However, according to the author, the potential and prospects of Sino-Russian military technical cooperation remain favorable, and is of great significance for China’s national interests. Finally, the author puts forward possible countermeasures for deepening Sino-Russian military technical cooperation.

In the late Soviet Union, out of future anticipation of ruble devaluation, the Soviet republics set out fierce competition in bank credits and also introduced economic restrictions on ruble influx and material outflows. Furthermore, in face of tidal surges of rubles, the issue of sovereignty currency has become a good policy for small republic countries to prevent ruble occupation and helps themselves out of economic difficulties. The sovereignty currency action in some republics will necessarily result in domino effects within the whole Soviet Union. The unified field of ruble flow was divided or even replaced by the 15 independent fields of currency circulation. As sovereign state, the Soviet Union was also destroyed at the currency level. Exploration into currency wars in late Soviet Union is an important clue to understanding the collapse of the Soviet Union, which is enlightening to the mystery of collapse of the Soviet Union. 【Аннотация】В последние годы существования Советского Союза, в преддверии девальвации рубля, в каждой республике началась жёсткая кредитная конкуренция, а также была начата экономическая блокада по ограничению притока рубля и оттока материальных ресурсов. И вследствие этого, перед лицом волнений в РФ вопрос денежного суверенитета стал хорошим способом по предупреждению рублёвой оккупации и выхода из экономических трудностей для республик СССР. А денежный суверенитет в какой-либо из республик привёл к «эффекту домино» во всём Союзе. Объединённая рублёвая зона была заменена 15 независимыми друг от друга валютами, и являющийся суверенным государством СССР также был уничтожен на финансовом уровне. Исследование войны валют в последние годы существования Советского Союза — это поиск важной нити в процессе развала СССР, который имеет важное значение для раскрытия загадки этого развала.  

When Russia followed the Byzantine Orthodox, it, on one hand, accepted and continued the meditation tradition based on principle of “internal deification”, on the other hand, accepted and developed the church functions in “external sanctification”. This has resulted in conflicts between both religions paradigms throughout the whole evolution of Russian culture. Moreover, these conflicts have impacted in many aspects. For modern Russian spiritual culture, there appeared a tendency to return to meditation traditions. In the mid-1930s, a batch of influential Russian philosophers shifted towards theological themes. 【Аннотация】Одновременно с принятием Византийского православия Россия также приняла и продолжила духовные традиции восточного христианства, целью которого является «внутреннее обожествление», а также приняла и развила церковные функции «внешней канонизации», что привело к конфликту между этими двумя формами религий в русском православии, этот конфликт пронизал и во многом повлиял на весь процесс развития культуры России. В духовной культуре современной России наблюдается тенденция возвращения к традициям духовности, в середине 1930-х гг. многие значимые в России философские темы превратились в богословские.

The Ukraine nationalism thought and campaigns is deeply rooted in its history. After its independence in 1991, many nationalist policies in domestic governance, drafted by some Ukrainian nationalist politicians, have been implemented. As for current chaos in Ukraine, the extreme nationalist political forces played a crucial role. On the general, the development and political claims of Ukraine nationalism is seriously disconnected from the domestic status quo of Ukraine in practice, intensifying conflicts among different ethnic groups and regions, which is quite unfavorable for the stable development of Ukraine society. 【Аннотация】У националистического сознания и движения Украины глубокие исторические корни. После обретения независимости с целью укрепления национального государства и формирования политической идентичности, часть националистически настроенных политиков Украины стала во внутригосударственном управлении продвигать политические меры с националистической окраской. В современных условиях политических изменений в Украине большое влияние оказывают экстремистские националистические политические силы. Одним словом, после окончания Холодной войны развитие украинского национализма и его политические потребности на практике утратили связь с общественной обстановкой в Украине, усилили противоречия между различными национальными группами и регионами, что весьма неблагоприятно для стабильного развития украинского общества.

The activities of overseas Chinese students in Russia in late Qing and early Republic of China were the most distinctive chapter in the one-hundred-year history of Chinese overseas students. Since the second half of the 19th century, subject to its domestic and international situation and other factors, promoted by the Qing government, there have been more and more overseas Chinese students in Russia. Gradually there were various official-financed and self-financed students dispatched by China’s central and local governments in Russia. Meanwhile, the related management system for overseas students were also established and perfected correspondingly. The overseas activities not only pioneered Chinese students’ overseas studies in Russia, cultivating a number of talents in diplomacy and foreign languages, but also opened up new channels for modern educational and even cultural exchanges between China and Russia, laying a foundation for the follow-up Chinese’ overseas activities in the Soviet Union. 【Аннотация】Мероприятия по обучению китайцев в России в конце династии Цин---начале периода Китайской республики представляют собой одну из самых самобытных глав столетней истории обучения китайцев за границей. Со второй половины 19-го века под влиянием международной и внутренней обстановки того времени, а также иных факторов, благодаря усилиям цинского правительства обучение китайцев в России стало переживать подъём. На обучение в Россию направлялись студенты, финансируемые центральными и местными органами, а также студенты, находящиеся на самофинансировании, соответствующая система управления обучением за границей также формировалась и совершенствовалась. Данные мероприятия по направлению студентов на обучение за границу не только проложили путь китайским студентам для обучения в России, взрастили таланты, хорошо владеющие русским языком, понимающие русскую дипломатию, но и открыли новые каналы для современных образовательных и даже культурных обменов между Китаем и Россией, а также заложили фундамент для последующих мероприятий по обучению китайцев в Советском Союзе.

From "free democracy" to the Russian democratic political reform of "controllable democracy "Have caused the extensive concern. This article is On the basis of combing winding course Russia's political structure reform, try hard to use relaxing and assuming that analyze the frame in "new comparative economics" of the condition, understand the causality between Russia's political structure reform and economic performance. The article thinks, a great deal of regarding Russia implements system reason of "controllable democracy" is while analyzing, it is correct that the historical tradition returns to the theory. So "controllable democracy" will have lasting vitality in Russia.

Russia’s neo-Eurasianism originates from divergent schools of thought. Alexander Dugin, the contemporary Russian thinker, has been constantly developing his unique Neo-Eurasianism by obtaining anti-liberal elements from both western politics and Russian traditions. The essence of neo-Eurasianism is kind of geopolitical thought. In the 21st century, Dugin attaches “post-modernism” to his neo-Eurasianism. Dugin’s so-called “theory of multi-polar world” accords with the geopolitical thought of his neo-Eurasianism., emphasizing the confrontation between continental civilization and maritime civilization. Based on this, Dugin proposes his concept regarding the future new global order in the globalization era. The empire model is Dugin’s orientation for Russia’s self-identity and also the basis of his vision of “Eurasian Union” and theory of multi-polar world. Essentially, Dugin’s neo-Eurasianism geopolitical thought is a sort of great-Russian nationalism which aims to seek world hegemony. 【Аннотация】Российское неоевразийство базируется на разнобразных теориях и идеологиях. Идеолог неоевразийского движения современной России Александр Дугин для развития своего неоевразийства постоянно черпает необходимые ему антилиберальные элементы из западных политических мыслей и русского традиционного общественного мышления. В сущности, дугинское неоевразийство отождествляет собой некую геополитическую мысль. В 21 веке он придал окраску ?постмодерна? своему неоевразийству, в последние годы Дугин выдвинул ?Теорию многополярного мира? как новое развитие своей геополитической мысли. ?Теория многополярного мира? продолжила принципы ?геополитики Суши?, которую Дугин выдвинул давно, и подчеркнула конфликт между цивилизациями ?Суши? и ?Моря?. ?Имперская модель? является главной линией в дугинской геополитической мысли. По мнению Дугина, ?Имперская модель? — это основа и для национальной идентичности России, и для ?Евразиского Союза?.

At present, the appointment of Russian local leaders has evolved into recommendation system under the auspices of the United Russia Party. As a result, local political positions, which used to be the central figure of local politics, have been incorporated into part of hunting for positions led under the United Russia Party. It is of course difficult for the United Russia Party, as a collaborative dominant party, to both draw local elites into the party and ask them to abide by disciplines. However, it has been proved in Russia that the dominant party can inhibit the potential opposition. The dictatorship by the dominant party has also showed its strong sustainability superior to other autocratic ways. Nevertheless, the collaborative dominant party is essentially conservative and prone to maintain the status quo, resulting in the decline in mobilization capacity of the United Russia Party. Under this context, it can be explained why there have been such much-criticized phenomena as chaos after the 2012 election and resurgence of public electoral system for local leaders. 【Аннотация】В настоящее время назначение местных руководителей в России развивается по модели рекомендации партии «Единая Россия». Таким образом, должности местных руководителей как центральных фигур в местной политике являются частью охоты на должности под руководством «Единой России». Партия «Единая Россия», являясь совместной доминирующей политической партией, хочет не только втянуть местные элиты в политическую партию, но и хочет, чтобы местные элиты соблюдали дисциплину, что конечно, осуществить весьма трудно. Однако доминирующая партия может ограничивать точки зрения потенциальной оппозиции, что получило своё подтверждение в России. Диктатура под руководством доминирующей партии в плане устойчивости также демонстрирует превосходство над другими способами самодержавной власти. Тем не менее, совместные доминирующие политические партии по существу консервативны и склонны к тенденции сохранения статус-кво, в результате чего снижается мобилизационный потенциал партии «Единая Россия». Хаос после выборов 2012 года, резкая общественная критика повторного возрождения избирательной системы местных руководителей и иные явления могут быть объяснены в этом контексте.

 By the end of Jan 1950, the negotiation regarding Sino-Soviet Treaty of Alliance and agreements of Chinese Changchun Railway, Port Lushun and Port Dalian came to basic conclusions, which all resulted in Stalin’s being forced to make concessions. During this period, especially in the late-stage negotiations, Soviet’s attitudes changed greatly in the hope of making up of their losses on some specific issues. This was mainly reflected in the following fields including Soviet army’s using Chinese Changchun Railway, the supplementary agreement, the joint-stock companies, experts’ treatment and exchange rates etc. Although Chinese side makes compromises in the late-stage negotiations, Stalin still made a major decision besides the Sino-Soviet diplomatic negotiations, which probably led the Sino-Soviet treaty to empty words. 【Аннотация】 До конца января 1950 г. переговоры Китая и СССР о договоре о союзе и строительстве Китайской Чанчуньской железной дороги, соглашений о портах Люйшунь и Далянь были практически завершены; результатом были уступки, на которые был вынужден пойти Сталин. В переговорах данного периода, и в особенности более позднего периода, произошли сильнейшие изменения в отношении советской стороны, у которой была надежда на возможность восполнения своих потерь за счет решения некоторых конкретных вопросов. Это в основном проявилось в таких вопросах, как использование Китайской Чанчуньской железной дороги советской армией, дополнение соглашений, акционерные компании, жалование специалистов, курс валют и т.д. Несмотря на то, что в позднем периоде переговоров китайская сторона пошла на компромисс, Сталин всё же принял серьёзное решение, выходящее за рамки китайско-советских дипломатических переговоров, и последствием этого, вероятно, стал тот факт, что китайско-советский договор превратился в чистый лист бумаги.

“Putinism” is a variant of “charisma” political organization form unique to Russia advocated and created by Putin and his political elites. Its characteristics, including but not limited to the combination of highly centralized presidential system, leader worship, government-led market economy and the ideology of “sovereign democracy”, are still under continuous evolution. The result of 2012 Russian Presidential Election marks the end of Russian “double-headed” political pattern and the beginning of a new stage of “Long-Putin Era” which began from 2000 and will probably last until 2024. “Putinism” characterized by strengthening Russian national power and authoritarianism will maybe continue dominate Russia’s political ecology. Different from “totalitarianism” and “authoritarianism” in a classic sense, “Putinism” is a product of Russia’s transition. Through institutional arrangements different from those Western liberal democratic ones, Putin has overcome the “institutional trap” of Russian transition during the Yeltsin period. He has also managed to get rid of the crisis of national governance and to meet the expectations of Russian people for order, stability and development, which in Russia has formed a special “Putin majority” phenomenon, laying a social base for “Putinism”. Nevertheless, the stable development of Russian economy has given birth to the emergence of a new middle class. The generational change in the structure of electors, in addition to the emergence of internet and social network, has gradually dissolves the legitimacy of “Putinism”. With the rise of “anti-Putin majority” which is sharply opposed to “Putin majority”, the Putin regime is facing increasingly tougher challenges and five different development scenarios may appear accordingly. 【Аннотация】«Путинизм» является вариантом уникальной россий -ской «харизматичной» формы политической организации, созданной Путиным и его политической элитой, её характеристики включают в себя, но не ограничиваются, высоко централизованной президентской системой и поклонением лидеру, руководимой правительством рыночной экономикой, связанной с и интегрированной в суверенную демократическую идеологию, а также продолжающейся эволюцией. Результаты президентских выборов 2012 г. в России продемонстрировали, что ситуация «двуглавого политического» тандема Путина и Медведева завершилась, и начался новый этап «длительной путинской эпохи», которая началась ещё в 2000 г. и может продолжиться до 2024 г. «Путинизм» с мощной, авторитарной властью в качестве основных характеристик будет продолжать формировать политический ландшафт России. «Путинизм» отличается от «тоталитаризма» и «авторитаризма» в их классическом понимании и является продуктом переходного периода России. Путин отличными от западной либеральной демократической системы средствами преодолел «институциональную ловушку» трансформации России периода Бориса Ельцина, избавился от кризиса национального управления, оправдал ожидания русского народа, связанные с порядком, стабильностью и развитием, таким образом, в России сформировалось особое явление «путинского большинства», составившее социальную базу «путинизма». Однако стабильный экономический рост в России, приведший к росту нового среднего класса, смене поколений в структуре избирателей, а также появление Интернета и социальных сетей постепенно растворили легитимность «путинизма». С появлением диаметрально противоположного «путинскому большинству» «анти-путинского большинства» режим Путина сталкивается со всё более сложными вызовами, и может быть пять различных сценариев дальнейшего развития.

Encircled and contained by external marine powers throughout history, the Soviet Union and thereafter Russia, as a land superpower, strove to establish military bases in the Middle East to break through the strategic encirclement, realize its geo-political and geo-economic interests, lay a solid foundation to achieve its political ambition and seek its great power status in the Middle East. The establishment of Russian military base in Syria is driven by Russia’s geopolitical-led strategic culture, its Middle East interests, Moscow-Damascus special relations, and Russian fiscal situation as well. The incentives behind the Russian military bases in Syria can be divided into three periods: seeking ideological struggle during the Cold War, showing its presence in the last one and half decades of the 20th century, and protecting its practical interest in the 21st century. The bases forge an essential platform for Moscow to project military power, to maintain its geopolitical and geo-economic interests and to participate in the Middle East affairs, symbolizing the rise and fall of the Russian Empire. The chaotic and new development of Syrian civil war will inevitably exert far-reaching effects on and pose a formidable challenge to Russian military deployment in the country. 【Аннотация】С точки зрения испытывающих на себе длительное сдерживания со стороны Запада Советского Союза и впоследствии России размещение военных баз на Ближнем Востоке не только помогает России осуществить стратегию прорыва блокады, сохраняя свои геополитические и геоэкономические интересы на Ближнем Востоке в качестве континентальной державы, но и обладает важным политическим символизмом, является краеугольным камнем осуществления Советским Союзом (Россией) собственных политических амбиций на Ближнем Востоке и утверждения статуса великой державы. Военная база СССР (России) в Сирии является одной из наиболее важных советских военных баз на Ближнем Востоке и единственной военной базой России на Ближнем Востоке после окончания Холодной войны. За четыре десятилетия военная база Советского Союза (России) в Сирии выдержала испытания таких основных исторических событий как Холодная война, распад Советского Союза, возрождение России и потрясения на Ближнем Востоке, и продемонстрировала стабильность; одновременно испытала на себе влияние стратегической культуры Советского Союза (России), реальных интересов на Ближнем Востоке, особых двусторонних отношений между Москвой и Дамаском и финансового положения Советского Союза (России), масштаб и функциональность данной военной базы постоянно меняется и является основой проекции силы Советского Союза (России) на Ближний Восток, поддержания собственных интересов за рубежом, участия в делах Ближнего Востока, а также является «барометром» взлётов и падений власти Советского Союза (России). С 2011г., когда Сирия впала в хаос, особые отношения между Россией и Сирией подверглись испытаниям, и перспективы военной базы России в Сирии на данный момент не определены.

未来的欧亚大陆有可能成为以俄中两国为基础的具有超文明性的联合体。它不仅具有地区意义，更有世界意义。与西方地缘体系自我认同的原则相反，这个体系的理论基础是自我区别原则与协同原则，将“玄同”、“混合”等中国传统文化观念中的“关系”范畴纳入其中。中国社会的协同和网状特性，以及相应的欧亚元文明的双层结构，对改变世界秩序有着极为重要的意义。此外，欧美世界体系和欧亚世界体系并不一定彼此冲突，按照协同原则，两种体系可以同时并存，形成彼此之间能够互补的、多种地缘体系共存的世界。为了达到这一目的，俄中应加强人文等诸多领域的深入而又全方位的合作。

Since the outbreak of the Ukraine crisis, there emerges numerous Western scholars, deeming that China is the biggest winner from the crisis. The author doubts this and expects to discuss this controversial topic through analyzing gains and losses of Ukraine, Russia, the U.S. and the EU in the crisis. Of course, China is also on the list although it is not a participant. In fact, China suffered huge losses in reality due to the crisis despite some beneficial postures. Nevertheless, they are just postures, far from real benefits. During the crisis, Ukraine suffered a lot, while the EU and Russia had both gains and losses. Meanwhile, the U.S. resorted to smart power, taking advantage of contradictions of all parties, but perhaps there also exists strategic miscalculations. Western confrontation with Russia, objectively, promotes China-Russia relationship. However, it will be too premature to infer that China and Russia will ally against the United States.【Аннотация】С начала кризиса в Украине многие западные учёные писали о том, что Китай является самым большим победителем в украинском кризисе. Автор ставит под вопрос данное утверждение, и надеется путём анализа побед и потерь Украины, России, США и Европейского Союза в процессе кризиса изучить данный спорный вопрос. Китай, конечно, также попадает под анализ, хотя Китай и не является участником конфликта. На самом деле, Китай из-за кризиса в Украине понёс огромные потери в сфере своих практических интересов, однако кризис принёс и некоторые положительные аспекты для Китая, но это всего лишь тенденция, она далеко не превратилась в практическую пользу. В условиях кризиса, Украина понесла тяжёлые потери, ЕС и Россия имеют свои как проигрыши так и победы, Соединенные Штаты воспользовались противоречиями между сторонами конфликта и проявили смекалку, однако, возможно, были и стратегические просчёты. Противостояние между Западом и Россией ускорило китайско-российское сближение, однако представляется несколько поспешным на этом основании делать вывод о формировании альянса Китая и России против Соединенных Штатов.

Sino-Russia wood trade developed quickly recent years, Russia has become the biggest source country of Chinese timber import, and meanwhile, China has also become the biggest country of sale of Russia timber export. If we look at merely at the numbers, Sino-Russia has achieved a lot, in reality, trade structure is irrational many other issues. In this paper discusses the background of increasing export duties on round wood and analyze impact to Sino-Russian wood industry, at last, it put forward several suggestions for Sino-Russia wood trade and economic cooperation. 【Аннотация】Китайско-Российская лесная торговля быстро развивается в последние годы. В настоящее время Россия стала крупнейшим импортером Китая по круглому лесу,а Китай также стал крупнейшим экспортером России по круглому лесу. Если только смотрить на цифры, можно сказать то,что Китайско-Российская лесная торговля достигла большого развития, а фактически в ней много проблем существуется. данная статья обсуждается на фон повышения вывозных пошлин на круглый лес и анализируется к воздействию на Китайско-Российскую лесную промышленность，ещё предлагается предложениям на будущюю Китайско- Российскую лесную торговлю и сотрудничество. 

The concept of “New Silk Road Economic Belt” is presented against certain regional background. Only when the concept, as a new regional development program, is approved and has certain legitimacy, can it be a road-map. Through exploring heritages of the ancient “Silk Road” and reinvention of traditions, the Chinese government attempts to construct a regional community in order to reconstruct new social relations among countries in this region. The institutionalization of concept requires a specific social context. There exists competition of multiple regionalisms in Central Asia, where the “New Silk Road Economic Belt” concept based on historic legitimacy needs to be enriched. Although it is defined in the concept the domains of regional interests for members, yet it is not enough to become all motives for collective actions. The inventor of the concept needs to provide more benefits to get support from partners. This process demonstrates the intent of national “text”, namely, how to construct a concept of cooperation, how to express potential benefits of the concept and to seek to institutionalize the concept, so as to provide a new possible dimension to understand the relationship among concept, institution and interests. 【Аннотация】«Экономический пояс Нового Шёлкового пути» был предложен в условиях развития определённого региона. Являясь новой программой регионального развития, концепция «экономического пояса Нового Шёлкового пути» должна получить признание на обширном евразийском пространстве, и только после того, как она будет обладать легитимностью, она сможет играть роль «дорожной карты». Китайское правительство, изучая историческое наследие «древнего Шёлкового пути», повторно изобретает традиционное, пытается построить региональное сообщество, и посредством этого реконструировать социальные отношения между странами в регионе. Институционализация концепции требует определённых условий, существует конкуренция между разнообразными формами регионализации в Центральной Азии, основанная на исторической легитимности концепция «экономического пояса Нового Шёлкового пути» должна быть ещё больше обогащена. Несмотря на то, что данная концепция определяет объём интересов стран-членов региона, она недостаточно сильна, чтобы стать двигателем коллективных действий, изобретателям концепции необходимо подчеркнуть ещё больше преимуществ данной концепции, чтобы заручиться поддержкой партнёров. Данный процесс демонстрирует намерение государств, скрывающиеся за «текстом», а именно, как построить концепцию сотрудничества, выразить потенциальные выгоды концепции, достичь институционализации концепции, и таким образом предоставить новое измерение для понимания взаимосвязи между идеями, интересами и институтами.

After more than twenty-year practice, the Central Asian integration has not achieved any substantive progress. What's even worse is that the existing regional cooperation has been replaced by competition and vigilance among the five Central Asian countries and the integration process has come into a standstill. Why this occurs? This article analyzes the influences of cultural factors of Central Asia on the Central Asian integration, and argues that the religious culture in macro-level, the political culture in meso-level, and the regional identity in micro-level together contributed to the stagnation of the Central Asian integration. The impacts of these cultural factors on the integration as following: firstly, the religious culture does not have enough regional cohesive force and could not supply the integration with required political thoughts; secondly, the political cultures of the Central Asian countries have been the impediment of the formation of regional interdependence, and thirdly, scholars in Central Asia lack necessary and serious academic researches about the integration and the people in Central Asia have not form a kind of regional identity. 【Аннотация】За 20 лет практики страны Центральной Азии не добились существенного прогресса в процессе региональной интеграции и сотрудничество между ними постепенно уступило конкуренции и предотвращении, попав в застой. В данной статье рассмотрены причины такого тупика с трёх точок зрения: макроскопического – религиозной культуры, среднескопического – политической культуры и микроскопического – региональной идентичности населения. Авторы считаются, что уровень региональной интеграции религиозной культуры в Центральной Азии не является высокой и не может предоставить политическую идею для реализации региональной интеграции; различные внутренние политические культуры препятствуют формированию взаимозависимых отношений между странами Центральной Азии; ученые стран Центральной Азии беднеют теоретическими исследованиями по региональной интеграции и среди населения отсутствует «Центральноазиатская идентичность». Эти культурные факторы совместно привели центральноазиатскую интеграцию в тяжелое застойное положение.  

Regarding Afghanistan issues, China has its own independent interests, concerns and policies. China has positioned itself as an active participant while keeping a low profile. China has actively participated in the reconstruction of Afghanistan economy, providing financial support and various assistances. On the one hand, China supports the international community’s help for Afghanistan but on the other it avoids direct military involvement in Afghanistan. China cautiously deals with the Taliban problem, refraining from direct conflicts. China hopes that the “Kabul process” can go on smoothly, so that the Afghan government could perform greater autonomy, take more responsibilities, and support to achieve national reconciliation in Afghanistan. Security and stability in Xinjiang is the starting point for China’s policies in Afghanistan. China considers Afghanistan as an integral part of building regional security in Xinjiang. Meanwhile, China is also making preparations for various unexpected circumstances. 【Аннотация】Китай обладает своими собственными независимыми интересами, заботами и политикой в вопросах Афганистана. Китай позиционирует себя как активного участника, но одновремненно с этим сохраняет достаточно низкую позицию. Китай активно участвует в экономическом восстановлении Афганистана, оказывать финансовую поддержку и помощь. Китай поддерживает международное сообщество в его помощи Афганистану, однако при этом избегает прямого военного вмешательства в Афганистан. Китай осторожно относится к проблеме талибов, избегает прямого конфликта с ними. Китай надеется, что «Кабульский процесс» может быть успешно проведён, так что афганское правительство могло бы обладать большей автономией, несло бы большую ответственность, а также поддерживает достижение национального примирения в Афганистане. Безопасность и стабильность в Синьцзяне является отправной точкой китайской политики в Афганистане, Афганистан рассматривается в качестве неотъемлемой части развития региональной безопасности в Синьцзяне. В то же время, Китай также готовится к различным непредсказуемым ситуациям.

Scholars have different cognition of public diplomacy and its functions. From 1943 till 1953, the Russian Orthodox Church (ROC), with the support of Soviet government, carried on a series of foreign exchanges activities, which actually were public diplomacy. The historical experience of the Soviet Union shows that making use of religions to launch public diplomacy can offer a source of legitimacy for sponsors; it is not necessarily confrontational relationship between transnational religions and secular states, and transnational religions can cooperate closely with secular states; Religions can adapt to socialist society, religions and religious figures can play an active role during foreign exchanges. 【Аннотация】Учёные по-разному воспринимают общественную дипломатию и её функции. В период 1943-1953 гг. Русская Православная Церковь при поддержке советского правительства провела ряд мероприятий по внешним связям и обменам, по сути являющийся «общественной дипломатией». Исторический опыт Советского Союза показал, что использование религии в общественной дипломатии может служить источником легитимности для станы, проводящей общественную дипломатию; транснациональная религия и светское государство не обязательно находятся в конфронтационных отношениях, транснациональная религия может находиться в тесном сотрудничестве со светским государством; религия может адаптироваться к социалистическому обществу, религия и религиозные деятели могут играть активную роль в международных связях.

In the past two decades, with transition both in political and economic fields, Poland diplomacy has undergone dynamic changes. Generally speaking, this process not only shares characteristics with other Eastern Europe countries, but also has its own unique features. This article examines changing background and trends of Poland diplomacy and further analyzes its diplomatic relations with major neighbors. Based on this, this article attempts to analyze and interpret goals, problems of Poland diplomacy transition and its relationship with domestic political development during the post-Cold War era. In this way, overall traits and development path of Poland foreign policies and practice could be better understood, which is significant for grasping future trends of Poland diplomacy. 【Аннотация】В последние два десятилетия наряду с политической и экономической трансформациями Польша подверглась изменениям своей дипломатии. В целом, этот процесс имеет как общие черты с процессами, происходящими в странах Восточной Европы, так и продемонстрировал свой особый польский характер. На основе более детального рассмотрения изменений фона и тенденций развития дипломатии Польши на различных этапах, начиная с 1989 года, и дальнейшего анализа дипломатических отношений между Польшей и её основными соседями, проводится анализ целей, успехов и стоящих перед Польшей вопросов переходного периода в её внешней политике и связей с внутренней политикой после Холодной войны, что позволяет лучше понять основные характеристики и общий путь развития дипломатической практики Польши в переходный период, а также имеет важное значение для понимания будущего направления внешнеполитической деятельности Польши.

During the Vietnam War, the Soviet Union provided a lot of assistance in military personnel and military supplies to the Democratic Republic of Vietnam (North Vietnam), offering extremely important material and technical conditions for the victory of North Vietnam. Nevertheless, due to the special background of the Cold War and its national interests, the Soviet government has kept it secret for a long time. In the late 1980s, the Russian government unveiled theses secrets and published relevant archives. This paper examines the activities and roles of the Soviet military experts during the Vietnam War, focusing on "the Soviet image" socially and politically reflected and created by those experts. 【Аннотация】В период войны во Вьетнаме Советский Союз предоставил большую помощь в форме военнослужащих и военных материалов Народной Демократической Республике Вьетнам (Северному Вьетнаму), таким образом, создав важнейшие материальные и технические условия для победы Северного Вьетнама. Однако в связи с особым контекстом Холодной войны и тому, что Советский Союз исходил из соображений собственных национальных интересов, эта история долго держалась в секрете правительством СССР. В конце 1980-х гг. правительство России рассекретило и опубликовало соответствующие архивные документы. В данной статье рассматривается деятельность и роль советских военных специалистов в войне во Вьетнаме, а также особое внимание уделяется отражению и формированию благодаря этим военным специалистам образа социально-политической системы — «Образу Советского Союза».