苏联解体以来，中亚新独立国家个体与集体身份的构建与巩固往往表现为三位一体的集合式路径——“去宗主国（俄罗斯）化”、“在地化”和“国际化”，其中“去宗主国化”为核心，“在地化”和“国际化”均构成一体两面的关系，而“在地化”与“国际化”则形成了相互补充的关系。三者在同一个政治场域（或在单个国家或在国家集合）内围绕具体议题密切互动，逐步培养出新的国家个体与集体身份。以历史书写为例，中亚各国在后苏联时期的族史/国史重构的主线是加大对于主体民族辉煌历史及其英雄人物的塑造的“在地化”路径；其背后则是更突出的是“去俄罗化”取向，以清除昔日统治者的历史书写的记忆；加大对于世界史和国际史的书写和教学的“国际化”导向同样是为消解“苏联人”的身份认同，进而确立中亚国家身为独立行为体的事实。以政治空间的变迁为例，哈萨克斯坦新首都阿斯塔纳的建设以及中亚其他城市空间的变化都是各国政府有意识地利用其内的符号变迁塑造新的身份认同的手段。新的国家价值等被嫁接到新的空间内，阐明了与旧制度的断裂关系，以保证新的政治性质和新的国家图景得以实现。在教育领域，中亚国家的话语与政策迅速实现了从社会主义教育到趋于新教育体系的转移，国际教育的拓展成为清除旧体制影响力的重要手段，也是它们更加注重本土资源的外部依赖所在。伊斯兰复兴和国家重生在中亚国家成为相互交织的同步进程。对它们而言，伊斯兰教在很大程度上担当了“去俄罗斯化”与“国际化”的前驱，意味着一个国家自我识别的手段，一种将自身从莫斯科获取精神解放的工具，一种剥离共产主义体系和作为外国殖民统治标志的斯拉夫文化的门径。整体而言，苏联解体后，中亚在历史上第一次有可能不再被视为由外部大国或某些集团选定的集体符号，进而被其用来主导地理世界上某些具体的地域，而是一个拥有自我动力、逻辑并在外部冲击下自主反应的、由单个国家组成的集体行为体。目前，中亚国家集体身份的塑造伴随着三种一体化进程：一是曾经共属一个单一制国家或殖民帝国的新独立国家倡议的、初始阶段即已拥有较高程度的经济、政治和文化相互依赖的维系式一体化；二是当下俄罗斯正在推动的捆绑式一体化；三是初显轮廓、前景远不确定的以欧盟为样本的聚合式一体化。在某种意义上，维系式一体化先验地暗含着退化性；捆绑式一体化则容易引发国家/民族构建与一体化本身间的矛盾，从主权让渡的自觉性视角看可能因主导大国的强制力而包含着一定的退步性；聚合式一体化因其照顾到成员国的平等地位和强调一体化演化的自然特征而具有进步性。这三种范式彼此共存，并且频繁地相互影响，直接造就了中亚国家集体身份的复杂性和不确定性。总之，在原有的苏联身份终结之后，新独立的中亚五国通过时间（历史书写）、空间（城市和符号建设）和人（宗教与教育）的三重重构等方式，推动以“去俄罗斯化”和“在地化”及“国际化”互为表里的国家身份再造进程。与此同时，中亚国家也在努力建构自己的地区认同，但民族/国家认同与此构成的张力使得它们形成了碎片化的集体身份。

Since the collapse of the Soviet Union, the construction and consolidation of individual and collective identities in Central Asian newly independent states reflect a triad collective path of “derussianization”, “localization” and “internationalization”, for newly independent Central Asian countries in constructing their individual and collective identities. Among the triad path, “derussianization” is the core and the latter are the two complementary sides. These three interact closely regarding specific topics within the same political field (either in a single country or in several countries), gradually forming their new identities individually and collectively. Taking the historic writing as an example, the theme of each Central Asian country in reconstructing their ethnic or national history in the Post-Soviet era is through a “localization” path in shaping its main ethnic glorious history and its heroes, behind which is its orientation in “derussianization” in order to clear the memory of former rulers’ historical writing. At the same time, they wrote more in global history and international history, taught orientated in “internationalization” to dispel the “Soviet” identity and then to establish the fact of Central Asian countries as independent actors. The transition in political space, for another instance, the construction of Astana, the new capital of Kazakhstan, as well as spatial changes in other Central Asian cities, are both means for each government to employ consciously inner symbol changes to shape their new identities. New national values are integrated into new space, clarifying a broken relationship with old system, in order to ensure a new political nature and new picture of the country to be achieved. In the field of education, discourse and policy of Central Asian countries have rapidly achieved their transfer from socialist education to new educational system. The expansion of international education has become an important means to remove influences of old system, which also explains their more attention to external dependence of local resources. In Central Asian countries, Islamic revival and national rebirth have become an intertwined synchronization process. For them, Islamic, to a great extent, serves as precursor of “derussianization” and “internationalization” and represents a means of national self-identification, a tool to obtain spiritual liberation from Moscow and also a method to peel itself off communist system and Slavic culture as a symbol for foreign colonial rule. Overall, after the collapse of the Soviet Union, Central Asia, for the first time in history, is no longer regarded as a collective symbol selected by external powers or any alliances, subsequently used to dominate some specific areas in the world, but as a self-motivation, logic collective actor autonomously responding to external shocks. At present, for the shaping of collective identity in Central Asian countries, there are altogether three integration processes: first is the holding-together integration, initiated by newly independent countries once belonging to a unitary state or colonial empires, which already hade a rather high degree of economic, political and cultural interdependence; second is the putting-together integration currently promoted by Russia; third is the coming-together integration which is just in shaping with uncertain prospects, referring to the EU as a sample. In a sense, the first integration implies kind of degeneration; the second one tends to cause contradiction between country, nation building and integration. From the perspective of sovereignty transfer, it may contain certain regress due to dominant power’s force; the third one is progressive because of caring about member states’ equal status and focusing on natural features of integration process. All these three paradigms coexist and frequently interact with each other, directly leading to complexity and uncertainty in collective identity of Central Asian countries. In short, after the end of the original identity of the Soviet Union, the newly independent Central Asian five countries have promoted their national identity reconstruction with characteristics of “derussianization”, “localization” and “internationalization” through time(historic writing), space(city and symbolic construction) and human(religion and education). Meanwhile, Central Asian countries are also sparing no efforts in constructing their regional identity. However, the tension between ethnic, national identity and regional identity has led to fragmented collective identity. 【Аннотация】После распада Советского Союза конструирование и консолидация индивидуальной и коллективной идентичности новых независимых стран Центральной Азии руководится путем тройцы: «десуверинизация (дерусификация)», «локализация» и «интернационали -зация», где «десуверинизация (дерусификация)» является основой, «локализация» и «интернационализация» предствляют собой отношения двух сторон одной медали, между «локализацией» и «интернационали -зацией» формируются взаимодополняющие отношения. Три этих аспекта, находясь в одних политических условиях (в рамках одной страны или в рамках сообщества стран) тесно взаимодействуют относительно конкретных проблем и постепенно развивают новые национальные индивидуальную и коллективную идентичности. Например, главная линия в реконструкции национальной истории в исторических книгах в странах Центральной Азии в постсоветский период заключается в повышении роли «локализации» в воспроизведении  этнической истории и национальных героев; за этим стоит наиболее явная ориентация на «дерусификацию», с целью очищения исторической памяти о бывших правителях; усиление «интернационализации» в печатных изданиях и преподавании всемирной истории также ориентировано на избавление от идентичности «советского народа» и установления идентичности стран Центральной Азии в качестве независимых субъектов. На примере изменения политического пространства можно увидеть, что строительство новой столицы Республики Казахстан г. Астаны, а также изменения пространств городов в других центральноазиатских странах представляет собой меры новых правительств, сознательно использующих сигналы внутренних изменений с целью создания новой идентичности. Новое значение государства, привитое к новому пространству, означает нарушение отношений со старой системой с целью гарантии того, что новый политический характер и новое развитие страны смогут быть воплощены в жизнь. На примере политики в области образования можно увидеть, что социалистическое воспитание в странах Центральной Азии стремительными темпами передало эстафету новой системе образования, расширение международного образования стало важным средством для устранения влияния старой системы, центральноазиатские страны уделяют большое внимания внешней зависимости от своих местных ресурсов. Исламское возрождение и национальное возрождение в странах Центральной Азии темсно переплетаются. Ислам и «интернационализация» в значительной степени служат предшественниками «дерусификации», это означает, что это является средством духовного освобождения национальной самоидентификации от зависимости от Москвы и средством избавления от коммунистической системы и насаждения славянских правил иностранной колониальной культуры. В целом, после распада Советского Союза Центральная Азия впервые в истории уже не рассматривается как коллективный символ, определённый какой-либо великой державой или группой великих держав, который впоследствии был использован ими для доминирования в мире в определённых географических пространствах, а рассматривается, как обладающий мотивацией, логикой и  реакцией на внешние стрессы, обладающий коллективным поведением единый национальный организм. В настоящее время формирование коллективной идентичности в странах Центральной Азии протекает наряду с тремя интеграционными процессами: первый связан с освобождением стран от зависимости от колониальных империй, когда на начальном этапе унитарным государствам свойственна относительно высокая степень экономической, политической и культурной интеграции, т.н. взаимозависимая интеграция  (holding-together integration); второй — проводимая Россией связывющая интеграциия (putting-together integration); третий — ещё неопределенный, смешанный тип интеграции (coming-together integration), в основе которого лежит модель интеграции Европейского Союза. В некотором смысле, взаимозависимая интеграция подразумевает деградацию; связывющая интеграциия легко приводит к возникновению противоречий между построением государства/нации и интеграцией самой по себе, с точки зрения осознания передачи суверенитета в силу доминирования великой державы также может наблюдаться определенный регресс; смешанная интеграция в силу того, что заботится о равном статусе всех государств-членов и подчеркивает естественные характеристики интеграции является прогрессивной. Одновременное существование этих трёх моделей и их частое взаимодействие непосредственно приводит к сложности и неопределенности коллективной идентичности стран Центральной Азии. Одним словом, после исчезновения изначально существовавшей идентичности Советского Союза новые независимые страны Центральной Азии посредством времени (исторические книги), пространства (создание городов и символов) и людей (религия и образование) и других способов реконструкции продвигают проект восстановления государственной идентичности, основанный на «дерусификации», «локализации» и «интернационализации». Одновременно с этим страны Центральной Азии стараются создать собственную региональную идентичность, однако внутренний конфликт национальной/государственной идентичности с региональной идентичностью привёл к созданию в странах Центральной Азии фрагментарной коллективной идентичности.