In the midst of the rapid changes occurring when the Soviet Union was being displaced by Russia, the U.S. reciprocated with a  three-strike” policy: inaction or “status-quo plus” before the Soviet collapse, a brief period of shock and confusion following the collapse, and an overwhelming euphoria leading to the highly ideological polemic of “who won the Cold War.” Ironically, the victorious Bush lost election due to economic agony at home, thus joining Gorbachev as a “loser” abandoned by their respective constituencies at home despite their foreign policy accomplishment (Gorbachev was the 1990 Nobel Peace Prize winner).The Cold War and its ending, however, can hardly be defined by a zero-sum, win-lose verdict. If anything, it was the culmination and final stage of the “Western civil wars” of the past centuries, during which major Western powers and ideologies were competing for primacy inflicting heavy costs on all sides. In the 20 years after the Cold War, the United States has squandered huge amount of its hard and soft power for its goals of absolute security and absolute freedom of action. The real implication of the end of the Cold War, if anything, is the West’s re-direction towards “civilizational” clashes against the non-West following the West’s internal moderation and consolidation. In academia, Western Sovietology lost, almost overnight, its purpose and energy. Stunned by the sudden change, the main stream of Western international studies started to be challenged by peripheral and new forces. Perhaps more than anything else, the difficult transition from Sovietology to Russianology was evidenced by the decline and recovering of the journal of Problems of Communism, now renamed Problems of Post-Communism. Russianology in the West is now faced with challenges, opportunities as well as enormous intellectual space.   【Аннотация】Политику США в отношении радикальных «трансформаций» в СССР до и после 1990 г. можно свести к «трилогии» администрации Буша старшего: негативный прогноз распада Советского Союза, сохранение статус-кво; краткосрочный шок и смятение после распада; и последующее удивление и торжество. Тем не менее, самопровозглашенный «победитель в Холодной войне» Буш вскоре после распада СССР проиграл в предвыборной гонке из-за экономического спада в США и неустойчивых социальных настроений. Таким образом, и Буш, и Горбачёв, два политических лидера с выдающимися достижениями в дипломатической деятельности (Горбачёв в 1990 г. был удостоен Нобелевской премии мира), были брошены своими собственным народом. На самом деле, исход Холодной войны не может быть просто определён понятиями победы или поражения. Холодная война является апогеем и завершающим этапом продолжающейся многие века «Западной гражданской войны», а также противостояния и конфликтов западных держав и их основных идеологий; стороны заплатили высокую цену. В последующие 20 лет США в погоне за абсолютной безопасностью и абсолютной свободой действий израсходовали много жесткой и мягкой силы. Реальное значение окончания Холодной войны заключается в том, что Запад после внутренней интеграции, обратился к «столкновению цивилизаций» незападного мира.В научных кругах развал Советского Союза привёл к потере цели и мотивации «исследований СССР» на Западе, коллективная афазия наступила и в среде ведущих западных специалистов  в среде международных отношений, оказавшихся перед лицом серьёзного вызова новых и второстепенных течений. Американский  журнал «Коммунизм» воскрес из мертвых, став миниатюрой перехода американских «исследований СССР» к «изучению России»; исследования России на Западе столкнулись с проблемами и ограничениями трансформаций, однако вместе с тем существует обширное пространство для воображения  и маневрирования.